sergey_v_fomin в ТАРКОВСКИЕ: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ (часть 55)
Праздник
«О, моя мягкосердечная Русь, как ты прекрасна!»
Н.С. ЛЕСКОВ.
«Живая наша Россия, и ходит по ней, как и древле, русский Христос…»
Отец Сергий БУЛГАКОВ.
Последняя киноновелла, датированная 1423 годом, называется «Колокол».
В этом эпизоде сходятся все темы фильма, развязываются большинство узлов.
Вадим Юсов на съемках новеллы «Колокол».
Повторим еще раз уже приводившиеся нами в одном из предыдущих постов удивительно верные по смыслу и тональности слова профессора А.Л. Казина:
«Последняя новелла фильма поистине царственна. Здесь уже фактически нет ничего, кроме праздника во имя Руси, радости о ней в Боге. Надо любить Святую Русь, чтобы снять такую киноповесть, как “Колокол”».
Подъем колокола, сотворенного мастерами под руководством юноши Бориски, который, умирая с голоду, согласился исполнить дело, «секрет» которого не знал…
На торжество собираются все: Великий князь, отдавший приказ ослепить мастеров, и исполнившие его сотник и дружинники, заморские гости и простой люд владимiрский.
Тут же монахи Андрей с Кириллом и Скоморох с Дурочкой.
Лишь одному предателю – Малому князю, – этому русскому иуде на празднике нет места.
И вот колокол, вопреки опасениям не треснувший при отливке, поднят.
Каков будет его голос? И раздастся ли звон вообще?..
В момент наивысшего напряжения он подает, наконец, свой звучный могучий голос, плывущий над людьми, над всей Русской землей.
И Андрей, на глазах которого сотворяется это чудо, завершает свой подвиг долголетнего молчания, говорит, обнимая Бориску, теперь уже не самозваного, а настоящего колокольных дел мастера:
«Видишь, как получилось. Ну, хорошо, ну, чего ты?
Вот и пойдем мы с тобой вместе. Ты колокола лить, я иконы писать.
Пойдем в Троицу. Пойдем вместе.
Какой праздник для людей. Какую радость сотворил, а еще плачет?
Ну всё... ну, будет. Ну ничего...»
Это русское «NICHEVO» было выгравировано когда-то на перстне германского «Железного канцлера» Бисмарка в память его спасения от гибели во время метели в России. Перед лицом неминуемой, казалось, гибели русский ямщик успокаивал немца-седока, приговаривая: «Барин, ничего, ничего».
«Авось, небось и как-нибудь»
Вершат, как прежде, русский путь,
Хранят убогую судьбу,
Что миг – и вылетит в трубу.
Александр ДОХНЕНКО.
Что касается вдруг заговорившего молчальника-иконопица, то впереди у него действительно будет «Троица», о которой за несколько минут до этого он получил «извещение»…
Скоморох, грешивший на него, что это он, Андрей, выдал его тогда в сарае, замахивается на него топором.
Заслонивший Андрея вернувшийся незадолго до этого изгнанный из монастыря Кирилл признается, что это он выдал Скомороха.
Кается Кирилл и в том, что всю жизнь завидовал Андрею, заклиная идти в Троицкий монастырь к Никону «Троицу» писать:
«Ты послушай меня, послушай... “Троицу” пиши и пиши, и пиши, думай.
Не бери греха на душу.
Страшный это грех – искру Божию отвергать.
Был бы Феофан жив, он бы тебе то же сказал».
Андрей Тарковский. Рабочий момент съемок.
И тут, пишет А.Л. Казин, «как-то неожиданно и не надолго появляется на экране иконный лик Георгия Победоносца.
Это – первый вестник победы, одержанной Андреем, Бориской, Русью.
Под мерные, мощные удары колокола, а затем в сопровождении церковного хора медленно проходят по экрану величайшие создания Андрея Рублева….»
Рождаются они из неожиданных для черно-белой картины ярко-красных углей костра,
Среди них «Троица».
Завершается же иконный ряд Звенигородским Спасом.
Финальные кадры фильма – мирно пасующиеся под дождем лошади.
Еще в период съемок Андрея Тарковский не раз говорил, что рублевскую «Троицу» породила «великая народная тоска по братству».
Именно ее изображение захватывает с собой на космическую станцию Крис Кельвин – главный герой следующего фильма режиссера «Солярис».
Андрей Тарковский и Донатас Банионис у репродукции рублевской «Троицы» во время съемок фильма «Солярис».
Ее же изображение на ромадинской афише фильма «Андрей Рублев» видит зритель в квартире главного героя картины «Зеркало». И, наконец, в «Сталкере» в кадре тоже не раз возникает «Троица».
Все эти размышления о смыслах, заложенных в «Андрея Рублева» его создателем, при сопоставлении их с реакцией на него русской патриотики (о чем мы также уже писали), приводят нас к весьма неутешительной мысли: начиная именно с этого фильма, «наша» сторона ОТКАЗАЛАСЬ от Андрея Тарковского, ОТДАВ его противоборствующему лагерю. Вполне ДОБРОВОЛЬНО.
Противоположная же, либерально-западническая сторона с удовольствием приняла это подношение, подыграв и патриотам-почвенникам и советским бюрократам-государственникам, усилив тем самым складывавшееся в обществе ложное в глубинной своей основе впечатление, не преодоленное, увы, и до сей поры.
Что же касается самого Андрея Тарковского, то его размышления над превратностями жизни мало, видимо, отличались от вот этих известных пастернаковских сетований:
Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мiр заставил плакать
Над красой земли моей.
Но и так, почти у гроба,
Верю я, придет пора –
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.
Можно спорить о том, как всё это было у Бориса Леонидовича с его «Доктором Живаго», но у Андрея Арсеньевича было именно так.
Продолжение следует.
